Новости

Означает ли прекращение производства по делу о банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего финансирования процедуры, что у должника нет имущества?

Как известно, в соответствии с абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве  арбитражный суд прекращает производство по делу о банкротстве в случае отсутствия средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему. Цель указанной нормы сформулирована в Определении Конституционного Суда РФ от 24.06.2014 N 1383-О: данное положение направлено прежде всего на недопущение возникновения у должника в ходе процедур банкротства новых сумм задолженности, в частности перед арбитражным управляющим. Безусловно, что «банкротство ради банкротства», как минимум,  бессмысленно, а зачастую и вредно, однако, нередко прекращение банкротства в связи с отсутствием денежных средств на финансирование процедур приводит к парадоксальным последствиям, не согласующимся, как представляется, с целью обеспечения и защиты прав кредиторов.

Напомню, что порядок применения нормы абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве разъяснен в п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ № 91 от 17.12.2009 N 91 "О порядке погашения расходов по делу о банкротстве", содержание которого сводится к следующим основным положениям:

·         в случае обнаружившейся в ходе рассмотрения дела о банкротстве недостаточности имеющегося у должника имущества (с учетом планируемых поступлений) для осуществления расходов по делу о банкротстве, назначается судебное заседание для рассмотрения вопроса о прекращении производства по делу. При этом, в определении о назначении судебного заседания участвующим в деле лицам предлагается сообщить о своем согласии на осуществление финансирования дальнейших расходов по делу о банкротстве (в письменном виде и с указанием суммы финансирования), и разъясняется, что если никто из них не даст согласия на такое финансирование, производство по делу о банкротстве будет прекращено на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве.

·         Судья  также вправе обязать лицо, давшее согласие на финансирование расходов по делу о банкротстве, внести на депозитный счет суда денежные средства в размере, достаточном для погашения расходов по делу о банкротстве. Определение суда об этом может быть обжаловано в порядке, предусмотренном пунктом 3 статьи 61 Закона о банкротстве.

·         при непредставлении соответствующего согласия, либо при невнесении давшим его лицом по требованию судьи денежных средств на депозитный счет суда судья выносит определение о прекращении производства по делу на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве.

Между тем, изучение практики прекращения производства по делам о банкротстве в связи с отсутствием финансирования показывает, что, несмотря на наличие приведенных достаточно полных разъяснений, вопрос о том, каковы условия для прекращения дела о банкротстве в связи с отсутствием финансирования так и не имеет однозначного решения.

1) Прежде всего, отсутствует согласие в главном: как понимать недостаточность имеющегося у должника имущества для осуществления расходов по делу о банкротстве.

Пленум ВАС РФ, упоминая планируемые поступления, очевидно подразумевал не только наличное имущество, но и то имущество, которое может потенциально поступить в конкурсную массу. Именно такая логика прослеживается в некоторых судебных актах: например, в Постановлении Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.02.2019 N 14АП-959/2019 по делу N А66-5454/2017 – дело не было прекращено при наличии не рассмотренных по существу исков должника о взыскании дебиторской задолженности и заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Однако, скорее складывается обратная тенденция: суды склонны прекращать дело о банкротстве, если финансирование процедуры невозможно «здесь и сейчас».

Например,  такую позицию по ряду дел занимает Арбитражный суд Поволжского округа. В Постановлении от 05.04.2018 N Ф06-26883/2015 по делу N А12-31299/2013 данный суд согласился с выводами нижестоящих судов о том, что имелись основания для прекращения производства по делу о банкротстве, несмотря на наличие в конкурсной массе семи объектов недвижимости, поскольку фактическая реализация и охрана их была затруднена, а кредиторы данные мероприятия не профинансировали. В другом постановлении Арбитражного суда Поволжского округа - от 18.06.2019 N Ф06-4469/2015 по делу N А55-1293/2015 – содержится поддержка выводов судов о том, что является нецелесообразным направление исполнительного листа по взысканию суммы субсидиарной ответственности на сумму более 65 млн. рублей, поскольку это приведет к необоснованному затягиванию процедуры и увеличению расходов по делу о банкротстве.

Еще дальше пошел в своих рассуждениях АС Московского округа, указавший, что Положения ст. 57 Закона о банкротстве устанавливают обязанность прекратить производство по делу о банкротстве, в случае отсутствия не имущества должника, как такового, а отсутствия в распоряжении арбитражного управляющего средств (главным образом - денежных), необходимых в каждый конкретный отрезок времени для проведения процедурных мероприятий (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.04.2019 N Ф05-4634/2019 по делу N А40-241066/2017).

Таким образом, наличие у должника имущества не является препятствием для завершения процедуры по делу о банкротстве, если суд сочтет, что у должника отсутствуют средства для осуществления мероприятий по его реализации.

2) Также имеются неоднозначные подходы к вопросу об обязательности депонирования денежных средств кредиторами, выразившими согласие на финансирование процедуры.

Если буквальный текст постановления Пленума № 91 говорит о том, что суд вправе обязать лицо, выразившее согласие на финансирование, на депонирование денежных средств, причем такое лицо вправе обжаловать данное определение суда в апелляционную инстанцию, то на практике суды одновременно предлагают участникам банкротства как выразить согласие на финансирование, так и внести (в случае согласия) соответствующие денежные средства на депозит суда. Казалось бы – процессуальная экономия: если выражаешь согласие – на тебя автоматически распространяется обязанность депонировать денежные средства. Но данная ситуация приводит к тому, что обжалование решения о депонировании лишается какой-либо перспективы. Суды исходят из логики – раз никто не обязывал конкретное лицо финансировать процедуру, то и предложение о депонировании не нарушает его прав. А в последующем – исходят из того, что невыполнение «предложения» о депонировании означает несогласие финансировать процедуру (см., например, постановления Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.09.2017 г. и 17.10.2019 г. по делу № А76-1679/2016).

Между тем, возложение на лиц, участвующих в деле о банкротстве не только обязанности предоставить согласие на финансирование (в случае недостаточности денежных средств у должника), но и депонировать соответствующие средства зачастую представляется несправедливым. Так, кредитор понимающий высокую степень вероятности поступления в конкурсную массу средств от реализации имущества должника, вполне может взять на себя риск неуспеха данных мероприятий, тогда как изъятие из оборота соответствующих денежных средств путем их депонирования способно фактически вынудить кредитора отказаться от отстаивания своих прав (учитывая риск необоснованного наращивания расходов арбитражным управляющим).

Может ли неликвидное имущество должника быть передано кредиторам в качестве отступного?

В результате действия вышеназванных факторов, нередка ситуация, при которой становится возможным и даже весьма вероятным прекращение процедуры банкротства в отношении должников, фактически обладающих тем или иным имуществом, которое все или отдельные кредиторы были бы согласны принять в счет погашения своих требований. Но существует ли легальная возможность для этого?

Исходя из положений п. 1-3 ст. 142.1 Закона о банкротстве о том, что погашение требований кредиторов путем предоставления отступного допускается только в отношении имущества должника - юридического лица, не проданного или не переданного в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, при отсутствии непогашенных требований, относящихся к текущим платежам, требований первой или второй очереди; не являющегося предметом залога и при отсутствии текущих требований и требований первой, второй очередей такая возможность фактически исключается., поскольку, как мы уже выяснили, денежных средств на дорогостоящую продажу имущества с торгов в конкурсной массе нет.

Складывается парадоксальная ситуация: есть то или имущество, есть желающие его получить, но такая возможность отсутствует. Суды, руководствуясь благородным принципом: «Так, не доставайся же ты никому» - прекращают производство по делу.

А есть ли жизнь после банкротства?

Все изложенные выше соображения, возможно не имели бы никакой практической значимости, если бы существовали механизмы справедливого распределения кредиторами «остатков конкурсной массы» после прекращения процедуры по делу о банкротстве. Но представляется, что таких реально работающих механизмов очень мало, в некоторых случаях - практически нет. Данный вывод базируется на следующих соображениях:

1) С прекращением процедуры снимаются ограничения, связанные с необходимостью пропорционального и соразмерного распределения в конкурсной массы, поэтому в лучшем случае нереализованное имущество либо перейдет в руки аффилированных кредиторов, либо не достанется никому. Более того, прекращение производства сразу же приводит к неравенству возможностей кредиторов на фактическое получение исполнения: судебный акт, который может послужить основанием для выдачи исполнительного документа и возбуждения исполнительного производства, гарантированно есть только у заявителя по делу. Права иных кредиторов чаще всего подтверждаются только определениями о включении в реестр требований кредиторов, которые не предполагают выдачи исполнительного листа.

2) Ожидать, что должник, вышедший из процедуры банкротства, в связи с прекращением производства по делу за отсутствием финансирования продолжит деятельность не приходится. Более того, если производство по делу прекращается на стадии внешнего управления или конкурсного производства, правовое положение такого должника становится весьма неопределенным: полномочия арбитражного управляющего прекратятся (например, п. 1 ст. 129 Закона о банкротстве); полномочия бывшего единоличного исполнительного органа не восстанавливаются (Постановление ФАС Уральского округа от 4 мая 2009 г. N Ф09-2426/09-С4; Определение Верховного Суда РФ от 15.03.2018 N 308-ЭС18-899 по делу N А32-25872/2017); избирать новый ЕИО, зачастую некому: участники хозяйственного общества могут быть ликвидированы; исключены из ЕГРЮЛ как недействующие и т.п.). Т.е. после прекращения производства появляется своеобразный юридический зомби – должник, «объявленный живым» определением о прекращении производства, которому остается только надеяться, что милосердная налоговая служба окончит его дни серебряной пулей в виде исключения из ЕГРЮЛ.

Какие выводы и предложения напрашиваются:

1) Практика прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием финансирования подлежит корректировке. Дела о банкротстве должников, у которых есть то или иное имущество, как представляется, следует прекращать в исключительных случаях, когда не нашелся арбитражный управляющий готовый осуществлять данную процедуру. По большому счету, если арбитражный управляющий готовый принять на себя риски непогашения образовавшейся перед ним задолженности, накопленной в результате продолжения процедуры, суд не должен ему мешать. Естественно, что такой управляющий лишается права компенсировать свои затраты и взыскать вознаграждение с заявителя по делу;

2) Необходимо предусмотреть механизм справедливого распределения между кредиторами принадлежащего должнику малоликвидного имущества, которое недостаточно для дальнейшего финансирования процедуры банкротства, если арбитражный управляющий не согласен продолжать процедуру. Может быть есть смысл воспользоваться удачным решением, сформулированным в Определении  СКЭС Верховного Суда РФ от 02.11.2017 N 305-ЭС17-9625 по делу N А40-46798/2013 о том, что при неликвидности имущества фактически следует констатировать объективную невозможность его реализации и применить последствия невозможности продажи, прямо предусмотренные Законом о банкротстве, предложив имущество в качестве отступного кредиторам. Такой подход позволяет избежать заведомо нецелесообразных завышенных затрат на реализацию неликвида, и обеспечить его направление на хотя бы минимальное удовлетворение требований кредиторов.



« Вернуться
Источник: ЗАКОН.РУ
Автор: Олеся Овчинникова
Опубликовано 26 ноября 2019 года