Новости

Проблемы доказывания статуса контролирующего должника лица

Проблемы доказывания статуса контролирующего должника лица, связанные с отсутствием формально-юридических связей между должником и субсидиарным ответчиком

Привлечению лица к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве в любом случае предшествует разрешение вопроса о том, кто является контролирующим должника лицом (далее – КДЛ).

Под КДЛ понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий (п.1 ст. 61.10 Закона о банкротстве).

На данный момент существует три презумпции наличия статуса КДЛ. Т.е. контролирующим будет лицо, если оно:

1) являлось руководителем должника или его управляющей организации, членом исполнительного органа должника, его ликвидатором, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации. 

Статус КДЛ доказывается двумя способами. Во-первых, через построение формально-юридических связей, что выражается в основном в анализе документов как должника, так и аффилированных с ним компаний, позволяющих установить круг контролирующих лиц.

Во-вторых, через обоснование фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания. С этим сложнее, ведь бенефициары не нуждаются в своем раскрытии, возможность ими господствовать над должником завуалирована, а подконтрольный документооборот служит своего рода «хитиновым покровом», который обеспечивает определенную степень недобросовестной защиты.

Доказывание фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания в судебной практике раскрывается через анализ поведения должника и субсидиарного ответчика. Существует ряд критериев, способных вынести на поверхность подконтрольность (изложены в п.21 Обзора судебной практики ВС РФ №2 (2018)). Среди них:

1) синхронность действий указанных субъектов в отсутствие к тому объективных экономических причин;

2) очевидное противоречие экономическим интересам должника и существенный прирост имущества субсидиарного ответчика;

3) только подчиненность одного другому может оправдать наличие таких действий.

Указанные критерии были сформулированы в Определении СКЭС ВС РФ от 15.02.2018 № 302-ЭС14-1472, в котором, на мой взгляд, безусловно верной является позиция о переложении бремени доказывания наличия (отсутствия) отношений контроля и подчиненности на контролирующее лицо в случае, если заявители представили хотя бы косвенные доказательства, намекающие на те самые контроль и подчиненность.

 Однако в данном Определении уточняется, что такие доказательства должны отвечать критериям серьезности и существенности.

С одной стороны, это, конечно, разумно, поскольку доказательство нужно пропускать через фильтр, который позволил бы признать его имеющим значение для установления истины (имеется в виду его оценка, основанная на внутреннем убеждении).

А с другой стороны представляется, что косвенность доказательства – это явно не всегда соответствие критерию существенности. Ибо косвенное доказательство, как, например, сформулировано в толковом словаре Ожегова, означает «устанавливающее что-либо, не непосредственно, а через промежуточные обстоятельства». А существенный – это важный, необходимый, т.е. то, без чего отдельный факт нельзя признать доказанным.  

Хотя признаюсь, что позицию «косвенный значит не всегда существенный» не так-то и просто отстоять, ведь это сугубо индивидуально и в каждом деле раскрываться может по-разному. 

Судебная практика не содержит большого количества споров о привлечении к субсидиарной ответственности, в которых статус КДЛ был бы установлен исключительно на основании косвенных доказательств.

Тем не менее, в качестве одного из примеров можно назвать дело № А70-8721/2017 о банкротстве ООО «СтройПроект». Постановлением апелляционной инстанции Губко В.В. привлечен к субсидиарной ответственности. В качестве доказательственной базы фигурирует: аудиозапись переговоров, видеозапись работы приемочной комиссии многоквартирных домов, присутствие на совещании в государственном органе, показания других лиц. 

А споров, в которых косвенные доказательства наличия статуса контролирующего должника лица были подкреплены наличием формально-юридических связей, пусть даже неоднозначных, достаточно.

1. Дело №А60-19362017. Должник оплачивал счета за проживание в отеле его контролирующего лица (Митин А.Н.). Вместе с тем, в ходе рассмотрения дела было установлено, что в целях создания бизнес-плана для должника, в банк обратились двое лиц, а именно: Митин А.Н., будучи представителем аффилированной с должником организации и Князева О.П., являющаяся директором должника.

Обе организации, как следует из материалов дела, входили в группу компаний «Митал», руководителем которой являлся А.Н. Митин.  

2. Дело №А43-3251/2017. Свидетели сообщили, что Пиголкин А.Н. осуществлял фактическое руководство компанией. Тем не менее указанное лицо в свое время (а именно за 5 лет до признания должника банкротом) являлось учредителем и руководителем должника.

Наличие в прошлом статуса контролирующего лица невольно бросает тень, что приводит к необходимости проверить указанного субъекта на предмет возможно сохранившегося контроля над должником.

3. Дело №А74-11163/2017. Налоговый орган проверил должника на предмет правильности исчисления и своевременности уплаты налогов. В свою очередь данной проверкой установлено, что Бахарь В.Н. отдавал все распоряжения относительно хозяйственной деятельности должника. Руководителем должника являлась Бахарь Е.В. (супруга). 

Исходя из вышесказанного, отмечу, что в части доказывания статуса лица, контролирующего должника одной из сложнейших проблем является достаточность косвенных доказательств для наделения субъекта ярлыком контролирующего лица.

Тем не менее, учитывая, что судебные акты о признании лица контролирующим должника (и о привлечении его к субсидиарной ответственности) исключительно на основании косвенных доказательств все же имеются, то в некоторой степени констатировать разрешение проблемы представляется возможным.