Новости

Компенсация за нарушение исключительного права в деле о банкротстве: как её квалифицировать?

ГК РФ закрепляет в отдельных случаях возможность правообладателя требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение исключительного права (далее - компенсация) вместо возмещения убытков (п.3 ст. 1252). 

Представляется, что проблема правовой квалификации компенсаций для целей участия в деле о банкротстве во многом обостряет общий вопрос понимания указанного правового института. 

В этой связи доктринальные споры оставим специалистам в области интеллектуальной собственности, отметив, что данная компенсация имеет исходя из правовых позиций Конституционного суда по сути двойственную природу: 

«Будучи мерой гражданско-правовой ответственности, она имеет целью восстановить имущественное положение правообладателя, но при этом, отражая специфику объектов интеллектуальной собственности и особенности их воспроизведения, носит и штрафной характер» Постановление Конституционного Суда РФ от 24.07.2020 N 40-П "По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда»

При этом в этом же акте КС РФ указывает на то, что «компенсация может взыскиваться и сверх убытков, но лишь при наличии таковых»

Таким образом, теоретически в размере компенсации может быть одновременно три разных элемента:

1. Реальный ущерб 
2. Упущенная выгода 
3. Штрафная часть

При этом с точки зрения действующего российского права правовой режим 2 и 3 элементов существенно отличается от элемента 1:

— Абз. 4 п.2 ст. 4 Закона о Банкротстве не позволяет учитывать такие требования при определении признаков банкротства 

— Абз. 2 п.3 ст. 12 Закона о Банкротстве не учитывает эти требования при определении числа голосов для голосования на собрании кредиторов 

— п. 3 ст. 137  Закона о Банкротстве  понижает такие требования в очередности 

Каким образом российская судебная практика решает вопрос квалификации компенсации для целей банкротства?

Практика КС

Определение Конституционного Суда РФ от 27.01.2022 N 106-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Курортмедсервис" и компании "Форианелли Трэйдинг Лимитед" на нарушение их конституционных прав положениями статей 1252, 1301 и 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также статей 12 и 137 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)»

Заявители указали, что «неопределенность в вопросе о правовой природе требования о взыскании компенсации за нарушение исключительного права, допуская его квалификацию в качестве как основного требования, так и производного обязательства» и настаивали на том, что что «для целей дела о банкротстве обязательство выплатить компенсацию за нарушение исключительного права должно рассматриваться как основное обязательство, связанное с возмещением правообладателю реального ущерба»,

По тексту данного Определения можно сделать вывод, что первая и апелляционная инстанции исходили из квалификации компенсации по правилам п.3 ст.137 Закона о Банкротстве. Кассация же указала, что «давая правовую квалификацию компенсации за нарушение исключительных прав, суды не указали, с каким из видов убытков она соотносится». Причем в этом деле кассационный суд по сути исключил из мотивировки нижестоящих судов указание на то, что п.3 ст. 137 Закона о Банкротстве не применим, то есть иными словами допустил его применение. 

Вместе с тем КС РФ не принял жалобу к рассмотрению по мотиву того, что из жалобы заявителей нельзя сделать вывод о нарушении прав:

«представленные с жалобой судебные акты, принятые по заявлениям о включении требований в реестр кредиторов, не позволяют сделать вывод о нарушении конституционных прав заявителей и в аспектах, связанных с тем, учитываются ли требования о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав при определении признаков банкротства, и с наличием у кредиторов по таким требованиям голосов на собрании кредиторов»

Таким образом, КС РФ не дал четкий ответ в связи с банкротством, однако в некоторых своих позициях разъяснил общую природу компенсации, а также дал некие ориентиры для арбитражных судов. 

Практика ВС

Данная практика представлена только «отказными» Определениями.

Определение Верховного Суда РФ от 08.11.2021 N 310-ЭС21-20144 по делу N А14-12703/2020 (судья Корнелюк Е.С.)

В этом деле кассационный суд допустил учет компенсации для целей определения признаков банкротства. 

Определение Верховного Суда РФ от 29.04.2021 N 305-ЭС19-20691(5) по делу N А40-201092/2017 (судья Капкаев Д.В.)

Подтверждена квалификация компенсации по п.3 ст. 137 Закона о Банкротстве 

Определение Верховного Суда РФ от 14.05.2021 N 305-ЭС19-20691(6) по делу N А40-201092/2017 (судья Капкаев Д.В.)

Подтверждена квалификация компенсации по п.3 ст. 137 Закона о Банкротстве 

Определение Верховного Суда РФ от 14.09.2020 N 301-ЭС20-9627 по делу N А11-11247/2019 (судья Самуйлов С.В.)

Была поддержана позиция, что для возбуждения дела о банкротстве необходимо доказать именно размер реального ущерба.

«Жукова Е.А. не указала и не доказала размер обязательств должника по возмещению реального ущерба, принимая во внимание тот факт, что в присужденной ей решением районного суда сумме может быть и компенсация упущенной выгоды, и штрафные санкции, которые не учитываются при определении наличия признаков банкротства должника» 

Определение Верховного Суда РФ от 19.08.2016 N 309-ЭС16-10013 по делу N А50-17860/2015 (судья Самуйлов С.В.) 

В этом деле был вопрос об оценке квалификации компенсации как текущего или реестрового требования (интересный вопрос, о котором я планирую написать отдельный пост), поэтому содержится  лишь указание на то, что компенсация должна быть включена в реестр.

Практика нижестоящих судов

Понижение требований в очередности

Практика встречается разная.

Суды иногда указывают, что «касаемо правовой природы компенсации следует признать, что компенсация - это штрафная санкция, применяемая вместо убытков, в связи с чем, подлежит учету в реестре требований кредиторов с учетом п.3 ст. 137 Закона о банкротстве». Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.01.2021 N Ф05-15482/2019 по делу N А40-201092/2017, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.12.2021 N Ф05-3283/2019 по делу N А40-43811/2018, Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 19.08.2015 N 10АП-6254/2015 по делу N А41-17316/13 

В одном из дел был отклонен довод кредитора «об отнесении части компенсации за незаконное использование товарного знака к основному долгу»,так как он противоречил по мнению суда позиции КС РФ (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 06.02.2023 N Ф01-3110/2022 по делу N А28-13949/2020). 

Встречаются дела, где суды просто указывают на включение требований о компенсации в третью очередь реестра (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 07.07.2021 N Ф05-10388/2021 по делу N А40-126647/2019, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.09.2017 N Ф07-8234/2017, Ф07-8235/2017 по делу N А05-8446/2016). 

Вместе с тем есть позиции, когда требования из компенсации не понижают в очередности. В этом смысле такая практика формируется в первую очередь 7-м ААС.

Например, суд, исходя из того, что компенсация представляет собой способ защиты имущественного исключительного права аналогичный по своей природе возмещению убытков, указал, что «оснований полагать, что компенсация это упущенная выгода, которую можно рассматривать как неустойку или штрафные санкции, не имеется, поскольку судебный акт, на котором основан размер задолженности, не содержит таких выводов. Таким образом, компенсация за нарушение исключительных прав не является упущенной выгодой, не является неустойкой, равно как и финансовой санкцией применительно к пункту 3 статьи 137 Закона о банкротстве». (Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 07.06.2022 N 07АП-3710/2022(1) по делу N А45-34506/2021) 

В еще одном деле суд отметил, что «в отличие от неустойки компенсация за нарушение исключительного права является самостоятельным внедоговорным деликтным обязательством. Следовательно, правовая природа неустойки (штрафа, пени) и компенсации различна, и они не могут быть приравнены» Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 07.06.2022 N 07АП-3710/2022(2) по делу N А45-34506/2021.

Также 7-й ААС указывает: 

«компенсация применяется вместо возмещения убытков, то есть заменяет их возмещение, что свидетельствует о том, что компенсация и убытки имеют одинаковую направленность и единую правовую природу - возмещение имущественных потерь соответствующему правообладателю»

Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2022 N 07АП-3710/22(4) по делу N А45-34506/2021, Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 03.06.2022 N 07АП-3710/22(3) по делу N А45-34506/2021, 

Попутно заметим, что нам встретилось дело, где требование о компенсации не посчитали в качестве денежного, в связи с тем отказались рассматривать в рамках дела о банкротстве (Постановление ФАС Поволжского округа от 26.07.2011 по делу N А57-12950/2010).

Таким образом, в этом вопросе практика скорее складывается не в пользу правообладателей.  

Отказ в учете компенсации для целей определения признаков банкротства

Существует практика  как по отказу в учете компенсации в признаках банкротства (до позиции, высказанной в «отказном Определении», так и допускающая учет таких требований.

«компенсация не относится к денежным обязательствам, которые образуют признаки банкротства в отношении должника. Компенсация, несмотря на то, что носит имущественный характер, не является обязательством, составляющим реальный ущерб для кредитора, в связи с чем сумма такой компенсации не учитывается при определении наличия признаков банкротства должника». (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25.02.2020 N Ф01-8879/2020 по делу N А11-11247/2019) 

Основной аргумент в пользу учета компенсации для целей определения признаков банкротства, что список исключений носит исчерпывающий характер (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 28.07.2022 N Ф04-5291/2020 по делу N А45-15102/2019, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 03.02.2020 N Ф09-9835/19 по делу N А60-53387/2019, Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 07.07.2021 N Ф10-2225/2021 по делу N А14-12703/2020, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 01.08.2022 N Ф04-3819/2022 по делу N А45-27240/2021).

В одном деле суд дал следующую квалификацию: «названная компенсация не взыскивается сверх возмещения вреда, не является упущенной выгодой, равно как и санкцией применительно в абзацу четвертому пункта 2 статьи 4 Закона о банкротстве» (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06.03.2017 N Ф07-1042/2017 по делу N А56-18303/2016, Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2021 N 18АП-11365/2021, 18АП-7610/2015, 18АП-8330/2015 по делу N А07-21528/2013, ).

В целом именно в этом вопросе практика складывается в пользу правообладателей.  

Голосование на собрании кредиторов

Этот вопрос отдельно почти не обсуждается.

В одном найденном нами деле суд не признал право голоса за кредитором с требованием о компенсации за нарушение исключительных прав. (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.01.2022 N Ф04-6913/2018 по делу N А27-6542/2018)

Косвенно аналогичный подход можно вывести из Постановления Десятого арбитражного апелляционного суда от 19.08.2015 N 10АП-6254/2015 по делу N А41-17316/13

Резюме

Практика довольно тяжело справляется с вопросом квалификации требований о компенсации в делах о банкротстве, однако мы склонны поддерживать те суды, что исходят из более глубокого понимания ситуации, учитывая то, что компенсация сама по себе призвана заменить институт возмещения убытков (об этом прямо указано в п. 3 ст. 1252 ГК) как более простой на практике (лишь на первый взгляд) институт, который не требует доказывать размер убытков. В связи с этим правовое регулирование должно решать одинаково ситуации независимо от того, каким способом защиты предпочтет воспользоваться истец — взысканием убытков или компенсации. Было бы несправедливо безапелляционно наказывать кредитора за выбор одного из альтернативных способов защиты. 

Вместе с тем, в некоторых случаях особенности расчёта ответственности за нарушение исключительных прав может носить не карательный характер, тот же Х. Коциоль отмечал, что можно обосновать и компенсаторный характер компенсации, если рассматривать это в качестве твердых убытков, взыскиваемых из-за невозможности адекватной оценки размера причинённого ущерба. В этой связи, видимо, следует исходить из того, что спорные ситуации на практике должны решаться в пользу потерпевшего, и, возможно, аргументация КС РФ требует критической оценки. 

Возникает хороший вопрос об обоснованности всех ограничений, о которых шла речь выше. И если в отношении штрафного элемента я для себя могу его хоть как-то постараться обосновать, то для той части компенсации, которая касается упущенной выгоды у меня возникают еще бОльшие затруднения. Возможно, что данная заметка будет еще одним аргументом в пользу того, чтобы упростить регулирование в этом вопросе,  отдав предпочтение принципу pari passu

Коллеги, что Вы думаете по этому поводу? Нужно ли понижать требования о компенсации в очередности или же стоит исходить из необходимости их включения в реестр без субординации? А может быть стоит перейти к более нюансированному решению, где к компенсации будет применяться некий «гибридный» режим.