Новости

Моральный вред и налоговая тайна в банкротствах: новые дела ВС

На текущей неделе Экономколлегия решит, можно ли включить в реестр требований кредиторов компенсацию морального вреда за смерть человека, который погиб на предприятии должника. Еще ВС уточнит, когда суды должны проводить в закрытом режиме процессы по делам о привлечении к субсидиарной ответственности.

ФНС в банкротном деле строительной фирмы «Афина» потребовала привлечь к субсидиарной ответственности четырёх лиц (двух бизнесменов и две компании), которые якобы контролировали должника. В ходе процесса служба заявила два ходатайства. Во-первых, попросила истребовать и приобщить к делу дополнительные документы. Во-вторых, закрыть процесс, чтобы не нарушить налоговую тайну при представлении доказательств, собранных в рамках налогового контроля. Суды отклонили обе просьбы инспекции, сославшись на отсутствие оснований для этого. В итоге к субсидиарке привлекли лишь одного из четырех лиц. ФНС не согласилась с таким выводом и пожаловалась в ВС на то, что суды не рассмотрели более 60 документов из-за игнорирования двух ходатайств (дело № А33-15514/2020). Партнер адвокатского бюро Ильюшихин и партнеры Даниил Антонов объясняет, что к налоговой тайне не относится информация о нарушении законодательства о налогах (ст. 102 НК). Иначе все налоговые споры пришлось бы рассматривать в закрытых судебных заседаниях, говорит эксперт.

В рассматриваемой ситуации ФНС привлекает к субсидиарной ответственности КДЛ, в том числе, по налоговым долгам банкрота. Поскольку такие долги возникают из-за нарушения налогового законодательства, то и о налоговой тайне речи идти не может.

Виктор Степанов из коллегии адвокатов Монастырский, Зюба, Степанов & Партнеры тоже считает попытку ФНС закрыть процесс немного экстравагантной. В любом случае, оснований удовлетворять просьбу инспекции точно не было, полагает он: «Материалы налоговых проверок включают документы, которые могут предоставить либо свободно истребовать и другие участники процесса, речь идет про бухгалтерские и банковские документы». То есть в них нет ничего сверсекретного.  

Возможно, что за формулировкой «налоговая тайна» в этой ситуации скрывались какие-то акты осмотра или показания свидетелей в рамках налоговой проверки. Но опять же, оснований делать тайну из уже зафиксировавших какие-то обстоятельства актов нет, ведь их раскрытие уже ничего не изменит. А показания людей в рамках налоговой проверки не имеют силу свидетельских показаний и должны оцениваться наряду с другими доказательствами. Либо нужно ходатайствовать о вызове этих свидетелей в суд.

При этом мотивировка ВС по обсуждаемому делу может четко регламентировать те основания, которые позволят закрывать судебные процессы со ссылкой на раскрытие налоговой тайны, полагает управляющий партнер адвокатского бюро Гребнева и партнеры Ирина Гребнева. 

На этой неделе ВС рассмотрит еще одну жалобу ФНС. Инспекция оспаривает торги, на которых конкурсный управляющий продал подмосковный бизнес-центр («Mebe One Khimki Plaza»). На имущество накладывали арест в рамках уголовного дела, но к моменту сделки его сняли. Эту информацию управляющий не раскрыл покупателям, что повлияло на цену недвижимости, отмечают налоговики (№ А41-16675/2019).

Елена Офицерова в рамках дела о банкротстве попросила включить в реестр требований кредиторов 1 миллион руб. компенсации морального вреда. Женщина объяснила, что на предприятии должника в результате несчастного случая умер отец её сына. При этом мужчина погиб почти за месяц до рождения своего ребёнка. Лишение отцовской заботы и опеки причинило нравственные страдания мальчику, – указывала заявитель. Первая инстанция посчитала, что такие требования должны рассматривать вне дела о банкротстве судом общей юрисдикции и отказала в удовлетворении ходатайства. Апелляция дополнительно отметила, что младенец не осознавал утраты отца, так как родился после его смерти. Кассация с такими выводами согласилась. В первый день лета ВС предстоит разобраться в этом необычном деле (№ А40-242751/2020). По словам Никиты Саттарова, юриста коллегии адвокатов Delcredere , заявление о включении в реестр долга по возмещению морального вреда, не подтвержденное судебным актом СОЮ, надо оставлять без рассмотрения, а не отказываться включать его в реестр. 

Разница в том, что отказ суда в такой ситуации помешает заявителю обратиться в суд по тем же основаниям после получения акта СОЮ, а оставление без рассмотрения — нет.

А партнер юрфирмы Инфралекс Станислав Петров полагает, что ВС отправит это дело на новое рассмотрение с указанием на возможность заявителя получить компенсацию морального вреда в такой ситуации. Сам факт отсутствия отца уже презюмирует наличие у ребенка нравственных страданий, уверен юрист.