Новости

Новые позиции по старым делам: каким стало банкротство в 2021 году

 Вопреки ожиданиям, в 2021-м суды не завалило новыми банкротными делами после окончания банкротного моратория. Зато Верховный суд решил некоторые давно назревшие проблемы института несостоятельности. Например, по вопросу о возможности продажи единственного жилья банкрота. Кроме того, ВС уделил внимание и институту субсидиарной ответственности: за контролирующими лицами наконец признали право на оспаривание всех актов в рамках процедур несостоятельности.

Исправление перекоса в «субсидиарке»

Одна из основных тенденций уходящего года в банкротстве — более внимательное отношение к субсидиарной ответственности со стороны Верховного суда.

В пример можно привести определение экономколлегии по делу № А56-17680/2017, где за контролирующими должника лицами (учредителями, директорами и другими) признали право обжаловать действия управляющего и вне обособленного спора о «субсидиарке». Судьи указали, что на правовое положение такого лица влияют два ключевых обстоятельства: совокупный размер требований кредиторов и объем конкурсной массы. Разница между этими величинами — это размер субсидиарной ответственности, а значит бывшему гендиректору нужна возможность на это влиять. Позднее позицию ВС подтвердил в своем постановлении и Конституционный суд (подробнее — КС разрешил привлеченным к «субсидиарке» оспаривать требования кредиторов).

Это важные позиции для всех привлекаемых к «субсидиарке» бизнесменов и менеджеров. Долгие годы складывалась ситуация, когда кредиторы могли «загонять в тупик» контролирующих лиц путем включения в реестр необоснованных требований для создания «контролируемого» банкротства, на которое ответчик никак не мог повлиять, объясняет Сергей Блинов, юрист практики разрешения споров Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP . 

На контролирующее лицо возлагалась субсидиарная ответственность в размере, многократно превышающем реальную задолженность, но такое лицо не имело возможности ничего с этим сделать. Теперь ситуация должна измениться.

Кроме того, намечается уход от «обвинительного уклона» в практике Верховного суда по таким спорам. Так, в деле о банкротстве банка «Балтика» (дело № А40-252160/2015) суд поддержал отказ в привлечении к субсидиарной ответственности члена совета директоров и члена правления банка, поскольку действия, которые привели к негативным последствиям, имели место после прекращения полномочий ответчиков. А в деле банка «Гринфилд» (дело № А40-208852/2015) ВС не нашел доказательств тому, что ответчики — также члены совета директоров — одобряли сделки, которые привели к краху банка.

Еще одно примечательное определение ВС вынес по спору о «субсидиарке» в деле компании «Спар Липецк». Гендиректора Олега Дудорова пытались заставить заплатить по долгам из договоров поручительства, которые он выдал за дружественные компании. Три инстанции решили, что Дудоров знал о сложном финансовом состоянии основного заемщика и поручителей и о том, что они не смогут вернуть кредит за основного должника в случае просрочки. ВС решения пересмотрел. Экономколлегия отметила: на рынке кредитования компании, входящие в одну группу, часто отвечают как поручители по обязательствам друг друга. А значит само по себе это не свидетельствует о неразумности или недобросовестности руководителя. Дело вернули на новое рассмотрение, по итогам которого Дудоров избежал «субсидиарки».

Новые трудности управляющих

Эксперты отмечают, что в этом году суды и другие госорганы стали требовательнее к арбитражным управляющим.

Теперь суды начнут внимательнее оценивать роль управляющего при решении вопроса о выплате вознаграждения. В деле № А41-36090/2017 ВС указал: оплата труда управляющему носит «частноправовой встречный характер», а стимулирующая выплата, то есть процент от стоимости проданного с торгов имущества, обусловлена его действиями и ролью в процедуре банкротства.

Такой подход можно назвать справедливым по отношению к должнику, но без четких критериев для оценки эффективности появляется риск произвольного лишения арбитражного управляющего стимулирующей части вознаграждения, предупреждает Блинов.

Усложняется и процесс взаимодействия управляющих с госорганами по вопросам, связанным с банкротством, отмечает партнер Инфралекс Станислав Петров. Так, в деле № А32-31853/2020 экономколлегия указала, что управляющий не вправе получать информацию самостоятельно из органов ЗАГС в отношении должника. Ее может запрашивать только суд.

До 2021 года ЗАГСы чаще всего предоставляли данные о семейном положении лица, наличии супруга или детей, отмечает Анжелика Макарова, юрист юридической компании РКТ . Теперь же варианта два: либо суд укажет об истребовании информации прямо в определении о выборе управляющего, либо сам управляющий должен заявить ходатайство позднее. По сути, оно должно рассматриваться по аналогии с заявлением о принятии обеспечительных мер, но в какой срок — ВС не указал.

С одной стороны, это направлено на охрану персональных данных лиц, с другой — будет затягивать получение необходимых сведений. 

А в определении по делу № А63-6015/2020 ВС отметил, что МВД не вправе снимать аресты с имущества должника на основании определения о банкротстве: необходимо отдельное постановление пристава об этом. Это осложнит продажу имущества в ходе конкурсного производства.

Эта позиция усложнит работу арбитражным управляющим, увеличит финансовые и временные расходы на работу с имуществом и затруднит доступ к информации о должнике.

Все чаще суды назначают управляющим штрафы и иные экономические санкции, наложенные на должника в публично-правовом порядке, отмечает Эдуард Олевинский, руководитель правового бюро Олевинский, Буюкян и партнеры . В 2021 году было семь таких случаев, в предыдущие годы — не более трех.

А еще в последнее время суды все чаще используют случайную выборку арбитражных управляющих. Раньше таких дел были единицы, отмечает Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ Качкин и Партнеры . Один из подобных споров уже добрался даже до Верховного суда: 13-й ААС субординировал требования «Траста». Апелляция пришла к выводу, что у банка нет права предлагать свою кандидатуру, поэтому управляющего выбрали в случайном порядке. Экономколлегия подтвердила законность этого решения (дело № А56-94223/2020). А в деле № А56-370/2020 окружной суд напомнил: выбор управляющего относится исключительно к компетенции суда, который не обязан учитывать мнение кредиторов.

У управляющих проблемы со страхованием

В 2021 году обострилась проблема страхования ответственности арбитражных управляющих, отмечает партнер ЗАО «Сотби» Антон Красников. На рынке все меньше страховых компаний, все больше оснований для отказа в заключении договоров, а страховые премии только растут. 

Размер страховой премии иногда может быть сопоставим со всеми доходами арбитражного управляющего по делу. 

Если эту проблему не решат на законодательном уровне, Красников ожидает увеличения количества споров о приравнивании балансовой стоимости активов к рыночной. Ведь именно действительная стоимость имущества определяет, необходима ли страховка, и ВС поддержал в этом управляющих еще в конце 2020-го (дело № А60-46843/2019). Эксперт предполагает, что управляющие станут просить суд и о том, чтобы расходы на страховку оплачивали кредиторы.

В единственном жилье больше не спрятаться

Спустя годы ожидания суды наконец ответили на вопрос, можно ли продать единственное жилье банкрота, и ответили утвердительно. В апреле Конституционный суд еще раз (прошлый был в 2012 году) признал, что исполнительский иммунитет единственного жилья не может быть абсолютным. Но в этот раз КС обязал суды применять свою позицию, не дожидаясь законодательных поправок.

Судьи прямо допустили возможность размена жилья в банкротстве, чтобы частью денег погасить долги, а на другую — купить что-то более скромное. Альтернативный вариант может предоставить и кредитор, который заинтересован в продаже дорогой квартиры. При этом нужно оценивать добросовестность должника и проверять его последние сделки. Если он незадолго до банкротства взял деньги в долг и потратил их на улучшение жилищных условий, вероятность размена жилья будет выше.

Главное при этом — соблюсти нормы о соцнайме для банкрота и его семьи. Купить жилье в другом регионе можно исключительно при согласии должника.                                                                                                                                        Через несколько месяцев, в августе 2021-го, Верховный суд поддержал коллег из КС и дал судам набор понятных, хоть и не совсем конкретных критериев, как разменять жилье банкрота:

• установить рыночную стоимость жилого помещения путем проведения оценочной экспертизы
•  определить соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга;
•  выяснить, есть ли экономический смысл от «размена» жилья и поможет ли это значительно пополнить конкурсную массу. 

И эта позиция станет определяющей в практике судов по подобным делам, отмечают эксперты.

Субординация для граждан и для текущих платежей

Наиболее заметная позиция ВС по субординации последних полутора лет касается категории дел, которая никак не была раскрыта в Обзоре от января 2020 года, — в делах о несостоятельности физлиц.

В июле экономколлегия рассмотрела спор в деле № А40-301015/2019 и прямо запретила понижать очередность требований кредиторов в банкротствах граждан. Положения о субординации касаются только юридических лиц, подтвердил ВС.

Константин Богородицкий, директор юридического департамента ЦЕНТР ПО РАБОТЕ С ПРОБЛЕМНЫМИ АКТИВАМИ, ожидает, что на этом определении разъяснения от ВС по поводу субординации не прекратятся. Эксперт ожидает, что в ближайшее время экономколлегия также обратит внимание на возможность и правила субординации текущих платежей в делах о банкротстве юридических лиц.

Приоритет налогов

По мнению Александры Улезко, еще одна тенденция последнего года в том, что Верховный суд формирует «довольно спорные» правовые позиции в банкротных спорах с участием налоговиков. Так, в деле № А40-48943/2015 ВС признал, что текущие земельный и имущественный налоги должны уплачиваться из средств, полученных от продажи залога.

Если раньше текущие обязательные платежи оплачивались из общей конкурсной массы, которой в большинстве случаев не хватает даже на полное удовлетворение требований текущих кредиторов, то в настоящий момент они оплачиваются после продажи залогового имущества, объясняет Красников.

Интрига сохраняется в отношении восстанавливаемого НДС после продажи предмета залога. Эти споры пока еще рассматриваются нижестоящими судами.

Есть риск, что в будущем за счет средств, вырученных от реализации предмета залога, будут оплачивать и другие налоги, в частности налог на прибыль от реализации залогового имущества, отмечает Макарова из «РКТ». «Это негативно скажется на правах как залогового, так и незалоговых кредиторов, за исключением уполномоченного органа», — предупреждает юрист.

Красников также ожидает дальнейшего развития тенденции на приоритет интересов налогового органа перед другими кредиторами.